Он висел как на дыбе: собаки рвали его живьем. Вгрызались острыми клыками в мягкую плоть человека, кусками отрывая мясо, наслаждаясь вкусом и видом крови, зверея от нее еще больше. Хриплые слабые стоны боли лишь раззадоривали их. Это даже не было наказанием, это был всего лишь наглядный пример для всех, кто хочет рискнуть и бежать из плена…
— Деда, расскажи, как ты воевал, — в предвкушении захватывающей истории у Женьки уже заранее дух захватило.
А дед заплакал и ушел… Бабушка горестно вздохнула. Притянула к себе мальчонку, провела шершавой ладонью по льняным волосам:
— Ты чадунюшка, не пытай деду больше, не надо. Страшно ему вспоминать об том.
В больших наивно распахнутых детских глазах застыл немой вопрос, но ослушаться Женька не посмел. Уже после, годы спустя, он узнал, что дед попал в фашистский плен, что его пытали за побеги. Отметины зубов собак, натасканных на живых людях, остались на теле на всю жизнь, а на одной ноге практически не было мышц — отгрызли. Этого мужественного человека судьба трижды испытывала на прочность. Сначала в немецком чистилище, затем в американском лагере, а после уж и в нашем… советском. Ушел на фронт в 41-м, а вернулся только в 49-м. Восемь страшных долгих лет. Да, такую судьбину не пожелаешь и врагу.
Детство у Женьки закончилось разом, едва ему пошел пятый год. Бойченко-старший собирался ехать по делам в г. Куйбышев на мотоцикле. Какое-то наитие свыше толкнуло ребенка под ноги отцу: «Папка, миленький, не уезжай! Родненький, прошу тебя, не уезжай!» Грязными ручонками размазывая слезы по щекам, Женька все цеплялся за родителя, не пуская в дорогу. Как будто знал, как будто предчувствовал. Едва оторвали… Через час Анатолия Ивановича нашли на обочине дороги с ножом в сердце.
Заботу о жене и сыне погибшего взял на себя его друг, с которым они были как братья. Зоя Николаевна в тот момент носила дите под сердцем. Через пару лет они поженились. Виктора Марковича Кальченко Женька всю жизнь называл батей.
… Осень 1985 г. Город Чирчик, республика Узбекистан. Советская военная часть №*** готовит вновь прибывшее пополнение для службы в Афганистане. Евгений Бойченко вместе с другими новобранцами проходит курс молодого бойца. Уже там смерть ходит рядышком с ним, караулит, вырывая из его окружения знакомых и товарищей. Первым прибрала сослуживца из Новосибирской области: не раскрыла ему парашют, с высоты 1200 метров он так и вошел в землю выше колена, разбив едва не в труху каждую косточку. А позднее, будучи инструктором в «учебке», Евгений в мирное, казалось бы, время потерял еще одного земляка: тот, стирая нательное белье, поскользнулся и утонул в арыке.
Все друзья уже там, в Афгане, а он все еще тут в части застрял! Е. Бойченко завалил армейское начальство рапортами, и его, спустя два месяца настойчивых просьб, отправили, наконец, выполнять интернациональный долг. Пропаганда и политруки тогда работали хорошо, и бойцы Советской армии на самом деле верили, что они оказывают помощь братскому народу дружественной республики.
— Мы ведь не только, как писали в газетах, «содействовали в борьбе против внешней агрессии», мы охраняли наши границы, вели поисково-засадные действия, — рассказывает Евгений Анатольевич. — Не пускали в страну караваны с оружием и наркотиками. Тюки с опиумом уничтожали тут же на месте, а оружие передавали в часть. Запомнился один случай. Мы барражировали по пустыне на вертолете. Однообразный скучный пейзаж: песок, барханы. И вдруг как из-под земли вырос человек и побежал. Это не выдержали нервы у одного из погонщиков каравана. Хитро они спрятались: верблюдов уложили, натянули сверху маскировочную сеть, их и не видать сверху. Если бы не тот «слабонервный», мы пролетели бы мимо, не заметили. А «улов», надо сказать, тогда знатный получился: одних только долларов 48 миллионов взяли, не считая разных реалий, афгани и прочей «валюты».
В Афганистане, фото военных лет
Досталось на долю Е. Бойченко немало. Сорок два боевых выхода в тыл противника. И в рукопашную ходил. В одной руке — армейский нож, в другой – пистолет Стечкина. Это тебе не как в детстве, толпа на толпу. Тут у мужчин своя игра, цена которой – жизнь. И языков брал. И прыгал с товарищами из подбитых душманами вертолетов. Главное – успеть до того, как машина перевернется, иначе лопастями изрубит. Парашюты им выдавали, к слову, древние – 52-ого «года рождения» — покрытые плесенью. Один из таких не раскрылся, и снова погиб земляк Евгения, парень из Венгерово.
Дашти-Марго, Регистан, — непривычные для русского уха названия пустынь звучат как нечто заманчивое из восточной сказки. На самом же деле здесь на бездушные камни и песок ручьями лилась горячая человеческая кровь. Год и четыре месяца провел Евгений Анатольевич в чужой стране. Сибиряк. Ему чудно было там, например, зимним днем на солнце плюс 45 градусов по Цельсию, ночью – минус 5. Странные обычаи, непонятная речь. Одно знал наверняка и жил по закону войны: убей врага, или он убьет тебя. Дважды был ранен.
— Первый раз легко зацепило: плечо только разворотило. Кости целы, зашили медстеплером и все, — с легкостью, как будто занозу получил, вспоминает Евгений.
Второй случай уже посерьезнее. По Дашти-Марго они возвращались в часть на БМП, когда подорвались на нашем же фугасе. Такое иногда случалось: закладывали взрывчатку на дороге, а в карту минных полей эти места не вносили. Ребята, сидевшие на броне, погибли сразу. Как живы остались те, кто был внутри, – загадка, ведь дыра в днище была полтора метра. Собакой куснула война Евгения в ногу, хорошо куснула, как когда-то давно его деда, на всю жизнь тоже оставив о себе метки. Сколько лет прошло, а металл до сих пор выходит из организма! Крупный осколок из колена хирурги вытащили мужчине только два года назад.
— Вот подреставрировали маленько, ничего теперь, бегаю, — опять полушутя-полусерьезно говорит Е. Бойченко.
Грамота Президиума Верховного Совета СССР
Сам, далекий от религии, он, тем не менее, до сих пор хранит подаренный бабушкой перед отправкой в армию медный нательный образок с изображением Девы Марии. Видно, настолько она истово молилась за внука, что он отделался контузией и неопасным для жизни ранением. Совсем близко прошла смерть, заглянула прямо в глаза, дохнула в лицо, но забрать не посмела.
Еще один памятный бой завязался у подножия горы Зегра под Пакистанской границей. Подгруппа наших парней нарвалась с утра на засаду. Своих надо было вывозить. Е. Бойченко на грузовом «Урале» вместе с двумя товарищами спешил на выручку. Пока он помогал раненым забраться в кузов, а Женька-тезка прикрывал из автомата, водитель крутил баранку во все стороны, петляя на машине, словно заяц: по ним прицельно бил снайпер. От борта отлетали щепки, кабина, прошитая насквозь в нескольких местах, зияла черными дырами. Замкомвзвода Саша Ивах потерял сознание — разрывная пуля дум-дум сделала свое поганое дело. Сила адреналина была настолько высока, что его обмякшее обездвиженное 86-ти килограммовое тело Евгений одной рукой перекинул через борт. Восьмерых вытащили они тогда из-под обстрела. Медаль «За отвагу» Е. Бойченко вручили на плацу перед всеми.
А вот орден Красной Звезды «погулял» по инстанциям. После армии Евгений Анатольевич поступил без экзаменов в Куйбышевский сельскохозяйственный техникум, но матери тяжело было тянуть двоих, поэтому учебу пришлось бросить и уехать зарабатывать деньги на Север. Только спустя два года награда нашла героя. Не было официальных речей, приглашения в Дом культуры или школу, где учился. А ведь такие церемонии нечасты и должны проходить в торжественной обстановке в присутствии родственников и подрастающего поколения для патриотического воспитания. Весьма скромно военком пожал руку, сказав традиционное «поздравляю». И все. Город своего героя не узнал. Дома праздничного застолья тоже не получилось: супруге не до того было, а матери самое главное — сынок живой вернулся, и ладно. Пару раз Евгения приглашали в учебные заведения райцентра. В городском интернате он дал ребятишкам посмотреть берет, а они тут же свинтили с него кокарду и уголок.
— Я на них не в обиде, что с них взять? Пацаны, одним словом, — с улыбкой утверждает Е. Бойченко.
Сам себя героем младший сержант особого отряда специального назначения ВДВ при штабе государственного разведывательного управления не считает, ведь он делал простое солдатское дело – воевал умело.
Марина ТЕПЛЯКОВА.